Аномалии мистика и не только

РАССКАЗЫ О МЕРТВЕЦАХ (Страшные русские сказки) Хранители сказок | Русские народные сказки в обработке Афанасьева Александра Николаевича1. Ехал ночью мужик с горшками; ехал-ехал, лошадь у него устала и остановилась как раз против кладбища. Мужик выпряг лошадь, пустил на траву, а сам прилег на одной могиле; только что-то не спится ему. Лежал-лежал, вдруг начала под ним могила растворяться; он почуял это и вскочил на ноги. Вот могила растворилась, и оттуда вышел мертвец с гробовою крышкою, в белом саване; вышел и побежал к церкви, положил в дверях крышку, а сам в село. Мужик был человек смелый; взял гробовую крышку и стал возле своей телеги, дожидается — что будет?Немного погодя пришел мертвец, хвать — а крышки-то нету; стал по следу добираться, добрался до мужика и говорит: «Отдай мою крышку, не то в клочья разорву!» — «А топор-то на что? — отвечает мужик. — Я сам тебя искрошу на мелкие части!» — «Отдай, добрый человек!» — просит его мертвец. «Тогда отдам, когда скажешь: где был и что делал?» — «А был я в селе; уморил там двух молодых парней». — «Ну, скажи теперь: как их оживить можно?» Мертвец поневоле сказывает: «Отрежь от моего савана левую полу и возьми с собой; как придешь в тот дом, где парни уморены, насыпь в горшочек горячих угольев и положи туда клочок от савана, да дверь затвори; от того дыму они сейчас отживут». Мужик отрезал левую полу от савана и отдал гробовую крышку. Мертвец подошел к могиле — могила растворилась; стал в нее опускаться — вдруг петухи закричали, и он не успел закрыться как надо: один конец крышки снаружи остался.Мужик все это видел, все приметил. Стало рассветать; он запряг лошадь и поехал в село. Слышит в одном доме плач, крики; входит туда — лежат два парня мертвые. «Не плачьте! Я смогу их оживить». — «Оживи, родимый; половину нашего добра тебе отдадим», — говорят родичи. Мужик сделал все так, как научил его мертвец, и парни ожили. Родные обрадовались, а мужика тотчас схватили, скрутили веревками: «Нет, дока! Мы тебя начальству представим; коли оживить сумел, стало быть ты и уморил-то!» — «Что вы, православные! Бога побойтесь!» — завопил мужик и рассказал все, что с ним ночью было. Вот дали знать по селу, собрался народ и повалил на кладбище, отыскали могилу, из которой мертвец выходил, разрыли и вбили ему прямо в сердце осиновый кол, чтоб больше не вставал да людей не морил; а мужика знатно наградили и с честью домой отпустили.2. Отпустили одного солдата в побывку на родину; вот он шел, шел, долго ли, коротко ли, и стал к своему селу приближаться. Недалеко от села жил мельник на мельнице; в былое время солдат водил с ним большое знакомство; отчего не зайти к приятелю? Зашел; мельник встретил его ласково, сейчас винца принес, стали распивать да про свое житье-бытье толковать. Дело было к вечеру, а как погостил солдат у мельника — так и вовсе смерклось. Собирается солдат идти на село; а хозяин говорит: «Служивый, ночуй у меня; теперь уж поздно, да, пожалуй, и беды не уйдешь!» — «Что так?» — «Бог наказал! Помер у нас страшный колдун; по ночам встает из могилы, бродит по селу и то творит, что на самых смелых страх нагнал! Как бы он и тебя не потревожил!» — «Ничего! Солдат — казенный человек, а казенное ни в воде не тонет, ни в огне не горит; пойду, больно хочется с родными поскорей увидаться».Отправился; дорога шла мимо кладбища. Видит — на одной могиле огонек светит. «Что такое? Дай посмотрю». Подходит, а возле огня колдун сидит да сапоги тачает. «Здорово, брат!» — крикнул ему служивый. Колдун взглянул и спрашивает: «Ты сюда зачем?» — «Да захотелось посмотреть, что ты делаешь». Колдун бросил свою работу и зовет солдата на свадьбу: «Пойдем, брат, погуляем — в селе нонче свадьба!» — «Пойдем!» Пришли на свадьбу, начали их поить, угощать всячески. Колдун пил-пил, гулял-гулял и осердился; прогнал из избы всех гостей и семейных, усыпил повенчанных, вынул два пузырька и шильце, ранил шильцем руки жениха и невесты и набрал их крови. Сделал это и говорит солдату: «Теперь пойдем отсюда». Вот и пошли. На дороге солдат спрашивает: «Скажи, для чего набрал ты в пузырьки крови?» — «Для того, чтоб жених с невестою померли; завтра никто их не добудится! Только один я знаю, как их оживить». — «А как?» — «Надо разрезать у жениха и невесты пяты и в те раны влить опять кровь — каждому свою: в правом кармане спрятана у меня кровь жениха, а в левом невестина».Солдат выслушал, слова не проронил; а колдун все хвалится: «Я, — говорит, — что захочу, то и сделаю!» — «Будто с тобой и сладить нельзя?» — «Как нельзя? Вот если б кто набрал костер осиновых дров во сто возов да сжег меня на этом костре, так, может, и сладил бы со мною! Только жечь меня надо умеючи; в то время полезут из моей утробы змеи, черви и разные гады, полетят галки, сороки и вороны; их надо ловить да в костер бросать: если хоть один червяк уйдет, тогда ничто не поможет! В том червяке я ускользну!» Солдат выслушал и запомнил. Говорили, говорили, и дошли, наконец, до могилы, «Ну, брат, — сказал колдун, — теперь я тебя разорву; а то ты все расскажешь». — «Что ты, образумься! Как меня рвать? Я богу и государю служу». Колдун заскрипел зубами, завыл и бросился на солдата, а тот выхватил саблю и стал наотмашь бить. Дрались-дрались, солдат почти из сил выбился; эх, думает, ни за грош пропал! Вдруг запели петухи — колдун упал бездыханен. Солдат вынул из его карманов пузырьки с кровью и пошел к своим родичам.Приходит, поздоровался; родные спрашивают: «Не видал ли ты, служивый, какой тревоги?» — «Нет, не видал». — «То-то! А у нас на селе горе: колдун ходить повадился». Поговорили и легли спать; наутро проснулся солдат и начал спрашивать: «Говорят, у вас свадьба где-то справляется?» Родные в ответ: «Была свадьба у одного богатого мужика, только и жених и невеста нынешней ночью померли, а отчего — неизвестно». — «А где живет этот мужик?» Указали ему дом; он, не говоря ни слова, пошел туда; приходит и застает все семейство в слезах. «О чем горюете?» — «Так и так, служивый!» — «Я могу оживить ваших молодых; что дадите?» — «Да хоть половину именья бери!» Солдат сделал так, как научил его колдун, и оживил молодых; вместо плача начались радость, веселье; солдата и угостили и наградили. Он налево кругом и марш к старосте; наказал ему собрать крестьян и приготовить сто возов осиновых дров.Вот привезли дрова на кладбище, свалили в кучу, вытащили колдуна из могилы, положили на костер и зажгли; а кругом народ обступил — все с метлами, лопатами, кочергами. Костер облился пламенем, начал и колдун гореть; утроба его лопнула, и полезли оттуда змеи, черви и разные гады, и полетели оттуда вороны, сороки и галки; мужики бьют их да в огонь бросают, ни одному червяку не дали ускользнуть. Так колдун и сгорел! Солдат тотчас собрал его пепел и развеял по ветру. С того времени стала на селе тишина; крестьяне отблагодарили солдата всем миром; он побыл на родине, нагулялся досыта и воротился на царскую службу с денежками. Отслужил свой срок, вышел в отставку и стал жить-поживать, добра наживать, худа избывать.3. Жил-был солдат; вышел в отставку и пошел домой. Приходит в свою деревню — вся пуста, не видать нигде народу. Что такое значит? Зашел в свою прежнюю избу, снял ранец, разделся; стал на лавку садиться, глянул, а на столе стоит штоф вина, и всяких закусок вволю наготовлено. «Ну, — думает, — хоть голоден не буду: есть что закусить и выпить». Вдруг лезет в избу его старый дед, который лет с десять как помер; был он сильный колдун, весь народ из деревни повыгнал, а такого хитреца, чтобы с ним сладил, еще не бывало! Увидал он гостя и закричал: «Ба! Здравствуй, внучек!» — «Здорово, дедушка!» — «Давно я тебя не видал!» — «И то давно!» Сел колдун и давай закуски уписывать да вином запивать; всё один приел. «Где ж мои братья?» — спрашивает солдат. «В иной деревне живут; я отсюдова всех выгнал. Только и ходят сюда что днем; придут, поставят мне ужин да штоф вина, и назад!»Позакусил колдун, повыпил, и говорит: «Поедем-ка в соседнее село; там нынче свадьба у богатого мужика. Как приедем, я в избу пойду, а ты стой на улице и что стану тебе в окно подавать — все примай да в повозку клади». — «Ладно, дедушка!» Вышли на двор, у крыльца стоит тройка вороных — так и рвут, копытами землю роют! Сели в повозку и мигом в село прискакали. Колдун вошел в избу, а солдат остался на улице, смотрит: что будет? Дед взял со стола скатерть и все, что на столе было накладено-наставлено, завернул в узел и подает в окно; солдат принял и положил в повозку. Потом подошел колдун к жениху, засучил свой рукав и засунул ему руку в рот по самое плечо — жених тотчас помер; сделал то же и с невестою — и та померла. Тут все заголосили, заплакали; отчего беда приключилась? Никто не ведает: колдун и вошел и ушел никому невидим.Сел он с солдатом в повозку и поскакал назад. Кони быстро несут! «Что, дедушка, — спрашивает солдат, — долго ты будешь по белу свету ходить?» — «Долго, внучек, пока сам захочу». — «Неужто на тебя и силы нет?» — «Сила-то есть, да никто про нее не ведает». — «Скажи мне, дедушка!» — «Нет, внучек! Много знать хочешь». — «Пожалуйста, скажи!» — «Ну, так и быть: вот в этаком-то месте стоит сухая груша; коли соберутся семеро да выдернут ее с корнем — под ней провал окажется; после надо вырыть мой гроб да бросить в тот провал и посадить опять грушу; ну, внучек, тогда полно мне ходить!» — «А нельзя ли вылечить нонешних молодых, чтоб они ожили?» — «Эх, внучек! Много будешь знать, скоро состареешься». — «Однако скажи!» — «Ну, так и быть! У богатого мужика отелилась сегодня корова и принесла красного бычка; коли того бычка зарезать, да вынуть сердце, да из того сердца взять крови, да тою кровью помазать молодых — они в ту ж минуту оживут и будут здравы и невредимы».Кони подлетели к крыльцу и стали как вкопанные; колдун взял узел и понес в избу. Развязал и начал жрать все, что попало: сперва ел кушанья, а там принялся глотать ложки, ножи, бутыли и самую скатерть. Живо все обработал и кричит во всю глотку: «Есть хочу! Голоден!.. Ну, внучек, теперь за тебя примусь!» — «Что ты, дедушка, какая солдат еда! Только одни кости». — «Ничего, годишься!» — «Дай хоть в последний раз на белый свет взглянуть!» — «Ну, взгляни, только поскорее!» Вышел солдат на двор, нашел осиновое полено, взял и стоит; а дед кричит: «Что ж ты копаешься? Иди, мне некогда ждать». — «Нет, дедушка, я в избу не пойду; если хочешь, ешь меня на дворе — нечего избы марать!»Колдун рассердился, бежит к нему на двор; только хотел было схватить, а солдат не дал маху — как урежет его наотмашь осиновым поленом! Колдун и с ног долой! «Ну, внучек, ударь еще раз». — «Будет с тебя и этого!» Тут запел петух — старик окостенел и замолчал; а солдат схватил ранец и пошел в соседнюю деревню, где его братья жили. На другой день он созвал весь мир, выбрал шесть человек, сам седьмой пошел; взяли колдуна и бросили в провал — там, где сухая груша стояла. После того солдат вылечил молодых, взял за то большую награду и зажил себе богато и счастливо.4. Пошел мужик на охоту и любимую собаку с собой взял. Ходил-ходил по лесам, по болотам, ничего не выходил; пристигла его темная ночь, в неуказные часы идет мимо кладбища и видит: стоит на распутии мертвец в белом саване. Оробел мужик: куда идти — вперед, или назад повернуть? «Эх, что ни будет, пойду вперед!» Идет, а собака за ним следом бежит. Заприметил его мертвец и понесся навстречу — до земли ногами на пол-аршина не хватает, только саван раздувается. Поравнялся с охотником, бросился на него, а собака ухватила того мертвеца за голые икры и начала с ним бороться. Видит мужик, что собака с мертвецом схватилась; обрадовался, что его дело право, и побежал во всю прыть домой!Собака до тех пор дралась, пока петухи запели и мертвец недвижим упал; после того пустилась за хозяином, нагнала у самого дома и бросилась рвать-кусать его; так обозлилась, так пристала, что еле домашние отбили. «Что такое с собакой подеялось? — спрашивает мать-старуха. — Отчего так возненавидела хозяина?» Мужик рассказал все, что было. «Нехорошо, сынок, — говорит старуха, — собака за то осерчала, что ты не дал ей помочи; она с покойником дралась, а ты ее одноё покинул да себя спасал! Теперь она долго будет на тебя зло мыслить». Наутро вся семья по двору ходит — собака ничего, а только хозяин покажется — так и зарычит. Приковали ее на цепь; целый год на цепи продержали, а все она не забыла хозяйской обиды; сорвалась как-то и прямо на охотника, давай душить его... Тут ее и убили.5. В стародавние годы жили-были в одной деревне два молодых парня; жили они дружно, вместе по беседам ходили, друг друга за родного брата почитали. Сделали они между собой такой уговор: кто из них станет вперед жениться, тому звать своего товарища на свадьбу; жив ли он будет, помрет ли — все равно. Через год после того заболел один молодец и помер; а спустя несколько месяцев задумал его товарищ жениться. Собрался со всем сродством своим и поехал за невестою. Случилось им ехать мимо кладбища; вспомнил жених своего приятеля, вспомнил старый уговор и велел остановить лошадей. «Я, — говорит, — пойду к своему товарищу на могилу, попрошу его к себе на свадьбу погулять; он был мне верный друг!»Пошел на могилу и стал звать: «Любезный товарищ! Прошу тебя на свадьбу ко мне». Вдруг могила растворилась, покойник встал и вымолвил: «Спасибо тебе, брат, что исполнил свое обещание! На радостях взойди ко мне; выпьем с тобой по стакану сладкого вина». — «Зашел бы, да поезд стоит, народ дожидается». Покойник отвечает: «Эх, брат, стакан ведь недолго выпить». Жених спустился в могилу; покойник налил ему чашу вина, он выпил — и прошло целое сто лет. «Пей, милый, еще чашу!» Выпил другую — прошло двести лет. «Ну, дружище, выпей и третью да ступай с богом, играй свою свадьбу!» Выпил третью чашу — прошло триста лет.Покойник простился с своим товарищем; гроб закрылся, могила заровнялась. Жених смотрит: где было кладбище, там стала пустошь; нет ни дороги, ни сродников, ни лошадей, везде поросла крапива да высокая трава. Побежал в деревню — и деревня уж не та; дома иные, люди все незнакомые. Пошел к священнику — и священник не тот; рассказал ему, как и что было. Священник начал по книгам справляться и нашел, что триста лет тому назад был такой случай: в день свадьбы отправился жених на кладбище и пропал, а невеста его вышла потом замуж за другого.6. Раз ночью шел мимо церкви школьный учитель и попался навстречу двенадцати разбойникам. «Знаешь ли ты, — спросили разбойники, — где лежит та богатая пани, что с неделю назад померла в вашем местечке?» — «Знаю; ее похоронили в церковном склепе». Разбойники пригрозили ему острым ножом и принудили идти с собою; пришли к церковному склепу, выломали из окна железную решетку и спустили туда на кушаках школьного учителя. «Открой, — говорят ему, — гробницу, сними у пани семь золотых перстней с драгоценными камнями и подай сюда».Учитель открыл гробовую крышку и стал снимать с рук покойницы золотые перстни; шесть легко снял, а седьмого не может: пани сжала палец и не дает кольца. Сказал он про то разбойникам; они кинули ему нож и приказывают: «Отруби-ка ей палец!» Учитель поднял нож и как только отрубил палец — в ту ж минуту покойница словно от сна пробудилась, закричала громким голосом: «Сестрицы и братцы! Вставайте на помощь скорей; не знала я покоя при жизни, не дают мне его и по смерти!» На ее голос растворились гробницы, и начали выходить мертвецы.Разбойники услыхали шум и разбежались в разные стороны, а учитель с испугу бросился из подвала на лестницу, вбежал в церковь, спрятался на хоры и дверь за собой запер. Мертвецы — за ним, увидали, куда он спрятался, и принялись таскать свои гроба и становить один на другой, чтобы по ним взобраться на хоры. Учитель тем временем нашел длинный шест и давай гроба сваливать: в такой работе провозился он до полуночи; а как ударило двенадцать часов — мертвецы разобрали свои гроба и ушли в склеп. Учитель еле жив остался! На другое утро нашли его в церкви разбитого, больного; пришел священник, исповедал и приобщил его, и вслед за тем учитель помер. #сказки

Доброе сердце Солнце клонилось к закату, но воздух был горяч и сух. Трава изнывала под лучами вселенского светила, а вода в мелкой речушке грозилась вот-вот закипеть. Редкие птицы летали, вяло взмахивая крыльями. Лягушки на ближайшем пруду, несмотря на наступающий вечер, отказывались квакать. Две собаки валялись в придорожной пыли и не желали лаять даже на изредка проходивших мимо незнакомых людей. Пригородный район ждал погружения во тьму, дабы вкусить хоть немного живительной ночной прохлады... К покосившейся и облезлой от времени остановке возле магазина подъехал автобус, выплюнув из своего огнедышащего рта всего-навсего одну пассажирку – прилично одетую молодую женщину. В руках она несла дамскую сумочку; было видно, что очень спешила домой после работы. - Когда же все это закончится, в конце-то концов? Это были ее соседи слева и справа – бабка и дед. Они сидели на лавочке перед домом и с трудно скрываемой ненавистью смотрели на проходящую мимо женщину, которая в ответ сказала: - Добрый вечер! - Здраааасссьте! Было видно невооруженным глазом, что собеседники даже не скрывали свое недовольство хозяйкой небольшого, но добротного домика по соседству. Наталья (так звали владелицу жилища) прошла мимо и в очередной раз подумала: - Что эти люди ко мне прицепились? Что я им сделала плохого? Такие вопросы Наташа каждый раз задавала себе, когда ворчливые соседи опять заводили свою волынку про то, что «когда же все это кончится, в конце-то концов». Что не нравилось, к примеру, бабке Марье из того дома, что слева? Ну да, три немного подросших щенка носились по двору Натальи, создавая шум и гам. Но ведь это днем, а ночью все тихо спали и не мешали бабке Марье предаваться чарам Морфея так, что от ее храпа звенели стекла в избе. Непонятно. Или чем невзлюбил соседку дед Петр, хозяин дома справа? Может быть, за то, что один из рослых щенков как-то цапнул его за палец? Ну, так Петр Иванович и сам был виноват: зачем было дразнить несмышленышей, протягивая руку через забор, норовя к тому же и щелкнуть по носу одного из них. Дерзнул - получи! Снова непонятно. И даже обидно. Но подобные мысли не сильно и не долго одолевали Наталью. Это был пройденный этап. Отгорело-отболело. Увидев щенков, рвущихся к ней через забор, женщина улыбнулась и ускорила шаг. Подойдя к калитке, она с трудом смогла ее открыть. Щенки навалились на нее и весело лаяли, еще не совсем окрепшими голосами. Шум стоял действительно приличный, но сколько в нем было радости, обожания и веселья по поводу того, что хозяйка, наконец-то, пришла с работы. Зайдя во двор, она была окружена своими питомцами, которые принялись лизать шершавыми языками ее ноги. И дело было не в том, что животные проголодались, и хозяйка их сейчас покормит, собаки просто были счастливы, что она вернулась… ***** Личная жизнь Натальи не заладилась, так бывает. Несмотря на то, что она жила в пригороде, здесь царили типично сельские принципы, не вышла замуж в восемнадцать лет - старая дева. Дальше – больше! То ли природная скромность, то ли венец безбрачия, то ли тщетные ожидания прекрасного принца на белом коне помешали ей обзавестись семьей. И в свои двадцать восемь лет молодая и привлекательная, по современным меркам, особа, окончательно махнула рукой на свою личную жизнь. «Не моё и не для меня», - так рассуждала Наташа, глядя на то, как одноклассницы, подруги, знакомые и просто другие женщины и девушки обустраивали свое семейное гнездышко, заводили детей. Но в человеческой природе заложена потребность заботиться о ком-либо. И Наталья испытывала эту серьезную потребность, ей хотелось окружать заботой, лаской, теплом, вниманием кого-то близкого и родного. От того, что данная потребность не реализовывалась, у молодой женщины был постоянный душевный дискомфорт. Помог случай… Был воскресный день, и ближе к обеду Наташа возвращалась из города, куда ездила за покупками. Подходя к дому, она увидела его. Он жался к забору. И даже не скулил. Маленький замерзший на морозе комочек. Казалось бы - самый обычный щенок, которых много бегает по округе. Но этот был другим. В нем не было сил и желания бороться за свою жизнь, не было радости в голосе. Не было даже голоса... Он медленно замерзал и, очевидно, понимал, что скоро покинет этот мир. Наталья присела рядом с ним, погладила по шерстке, и щенок взглянул на нее своими огромными и бездонными глазами. Молодая женщина даже отшатнулась под гипнотическим воздействием этого взгляда. В нем отражалась, как ей показалось, вся несправедливость существующего мира, в котором слабый и беззащитный, не выдержавший схватки за жизнь и счастье, должен сойти с арены и предоставить место более удачливым. Наталья приняла мгновенное решение, она схватила в охапку щенка и понесла его домой. Отогревшийся и накормленный комочек нежности весело бегал по дому Натальи, но вскоре разморенный теплом завалился спать на постеленном в прихожей коврике. И какое-то умиротворение посетило хозяйку дома, смотревшую на сопящее живое существо… С тех пор жизнь молодой женщины изменилась. Она стала приносить домой брошенных щенков, кормила их, давала приют. А потом пристраивала в добрые руки. Это не было ее хобби, это стало смыслом ее жизни. Более того, это и была ее жизнь. Вот только сегодняшним своим воспитанникам она никак не могла найти новых хозяев. ***** Наталье дали на работе отгул. Молодая женщина осталась дома и решила просто отдохнуть в густой тени деревьев, растущих перед ее домом. Щенки расположились рядом с ней, лежали в траве и, как ни странно, молчали, очевидно, не веря своему счастью - хозяйка никуда сегодня не пошла. Укрытая листвой, Наталья была невидима со стороны улицы. Перед забором ее дома встретились дед Петр и бабка Марья. Дед начал первым: - Маша, доброе утро! - Привет, сосед! - Как дела? - Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Было непонятно, шутит бабка Марья или говорит серьезно, но явно ощущалось, что она не в духе. Петр продолжил: - Дети не звонили? Бабка криво усмехнулась, что означало, что дед задел ее за живое. Она отомстила: - А к тебе твои давно приезжали? Дед с досадой крякнул: - Почитай уж лет десять как не видел и не слышал. Хорошо, что хоть на день рождения почтальонша открытки с поздравлением приносит. - А от моих и открытки не дождешься! - Короче, все по-старому. - Я же и говорю, что со вчерашнего дня ничего не изменилось. Соседи, поговорив, разошлись каждый по своим домам. За каждым сердито хлопнула калитка… Наталья прекрасно слышала весь разговор. Решение пришло мгновенно, она забежала в дом и стала хлопотать на кухне. Щенки недоуменно смотрели на свою хозяйку. Вскоре приятный ванильный аромат стал разноситься по округе. ***** Бабка Марья шла открывать дверь, в которую кто-то легонько постучался. На пороге стояла Наталья. В руках она держала потрясающе пахнущий свежеиспеченный кекс с изюмом. - Мария Васильевна, добрый день! Составьте нам компанию, мы хотим попить чаю. Бабка Марья слегка улыбнулась: - Это кто это - мы? Подал голос стоявший за Натальей дед Петр: - Это мы – твои соседи! Глянь, чего Наталья-то задумала! Совместное чаепитие. Глаза бабки Марьи налились теплом: - Заходите! Милости просим! Пойду, поставлю чайник. Дед Петр тоже было хотел шагнуть за порог, но резкий сигнал автомобильного клаксона, донесшийся от его дома, заставил его выбежать не улицу. Наталья и бабка Марья последовали за ним. Совсем не часто на их улицу приезжают машины. На лужайке перед домом деда стояла черная иномарка, из которой вышли четыре человека – мужчина, женщин и два уже достаточно рослых мальчика. Петр повернулся к соседям, и те увидели на его лице всё - и огромные смеющиеся глаза, слезы радости, и широченную улыбку. Дед побежал навстречу гостям. А за забором дома Натальи стоял звонкий лай. Так маленькие щенки выражали свою бурную радость за своего немного сварливого соседа… Автор АЛЕКСАНДР ЕРМУШЕВ #рассказы

Ужас на крыльях ночи в миниатюре.

Школа – лучшее, что было у меня в жизни. Вы скатывались по деревянным перилам с четвертого до первого этажа? Нет. Значит, у вас ничего не было. А я съезжал, победно завывая. Прямо в руки дежурных, с красными повязками. Вы пробовали на уроках химии щелочь и кислоты? А я пробовал, на язык. Приятно щипало, бодрило, волновало. Я был круче Лавуазье и Менделеева. А какое изощренное мастерство – во время урока тихо стащить портфель у соседки по парте и незаметно, по рядам пустить его в конец класса. Там веселые двоечники прячут его в шкаф, где ведра и швабры. Эта дурочка опускает руку за транспортиром – портфеля нет! Искать его она будет долго, рыдая, пока не обнаружит в грязном ведре. Лучшие комедии я увидел в школе. Когда на уроке физики нам показывали фильмы про атомы, нейтроны, протоны. Шарики летали, сталкивались, разлетались, и дяденька за кадром холодным баритоном что-то бубнил – ничего смешнее я в жизни не видел. Сдавливая юный смех, мы бились головами об парты, а училка стучала указкой по столу – бум, бум, бум! «Прекратите, а то выключу кино!» В каждом классе над доской висел портрет Ленина. Попасть в него жеваной промокашкой из трубочки – это была высшая цель. Мы ее достигали. Однажды наш военрук, майор Козлов, увидел оплеванный портрет, повернулся к нам, побагровев: «Вы что же творите? Владимира, блин, Ильича?» Больше ничего он не смог сказать. Хороший был человек, еще увлекательно рассказывал про ядерный взрыв и как от него прятаться. Однажды майор Козлов что-то объяснял нам про американскую угрозу, водя по карте мира широкой ладонью. Вдруг повернулся: в классе никого. Пустой класс. Он даже крякнул от ужаса. А мы все дружно спрятались под столы. Будто от ядерного взрыва. Так ему потом и сказали. Майор Козлов одобрительно хмыкнул. Никого не ругал. В кабинете биологии стоял настоящий скелет, правда, из пластика. Хулиган Игорь оторвал у него кисть до плеча, пристроил в рукаве и ходил по школе, со всеми здоровался. Философ Игорек, как и военрук, учил всех нас: помни о смерти. От учителя физкультуры по утрам приятно веяло вчерашней водкой. Он бросал нам мяч и говорил: «Поиграйте. Мне надо журнал заполнить». И закрывался в своей комнатке, увешанной вымпелами. Мы росли крепкими, сильными, непобедимыми. Мы очень любили школу. А какая удача – остаться на уборку класса с другом Витей. Сперва кидаемся друг в друга тряпками и хохочем. Потом пишем на доске «Татьяна Ивановна – дура!». Потом это надо быстро стереть, но тряпки мы уже растеряли. Пока ищем – появляется Татьяна Ивановна. Видит доску, с криками нас изгоняет из рая. Зато можно не убираться. Мы выходим во двор, отряхиваемся от меловой пыли. За школой курят матерые старшеклассники, они и нам дают затянуться «Явой». Витя трусливо отказывается, а я – нет. Голова кружится, я даже прислоняюсь к кирпичной стене. И улыбаюсь: «Какое счастье! Завтра снова в школу!» Автор: #Алексей_Беляков@

Сказочный прогресс — Толик! Циклоп тебя забодай! Какого лешего опять на моём болоте ошиваешься? — срывая голос, кричала беззубым ртом ведьма на щуплого облезлого чертёнка, который что-то старательно вытаскивал из зловонной трясины. — Не твоё дело! — огрызнулся юный чёрт, продолжая битву с болотом, которое наотрез отказывалось отпускать свою добычу. — Эк, я тебя сейчас научу, как со старшими разговаривать, да по болотам чужим шастать! Ты у меня, уродец короткохвостый, быстро уму-разуму обучишься, — старуха, прихрамывая, бежала с другой стороны болота, охая и бранясь себе под нос. Толик был шпаной, чертом низшей касты, чья основная стратегия боя строилась, в основном, на понтах. Несмотря на угрозы авторитетного мага и отсутствие необходимых для битвы навыков, чертёнок нахально продолжал игнорировать ведьму. Конфликт был неизбежен. Когда ведьма была уже на подходе, и с её высохших губ слетали последние слова заклинания, а занесенная над головой кочерга целилась прямо в наглую бесовскую морду, случилось чудо. Несмотря на конъюнктивит и принятый с утра настой из мухоморов, один-единственный глаз смог разглядеть причину внезапной чертячьей смелости. Маленький щуплый Толик спасал из тягучей жижи человека. Живого! — Ах ты ж, кощеево яйцо! — вскрикнула старуха и ловко закинула в рот сорванный на ходу гриб. — Толик! Это что? Человек?! У нас в лесу?!! — Не твоё дело! — снова негромко рявкнул Толик и, уперев ноги в трухлявый пень, тащил на поверхность явно не самого стройного представителя рода человеческого. — Пойди в сторону, дистрофик недоизгнанный, — оттолкнула ведьма чертенка и протянула утопающему кочергу. Шарообразный дядька, нащупав железяку, потянул за неё, а старуха сама чуть не кувыркнулась в болото. «А бесенок-то не хлюпик, такого борова тащил», — подумала колдунья, пыжась от натуги. Держа одной рукой кочергу, ведьма виртуозно выудила из-за пазухи несколько разноцветных грибов и проглотила, не жуя. К несчастью, грибы оказали наименее ожидаемые из эффектов и вместо увеличения сил увеличили старухе грудь и, прочистив горло, одарили её соловьиным вокалом. «Ну-у-у-у-у в-о-о-о-о-от о-п-я-я-ять, чёрт бы те-бя-я-я по-бра-ал! — зазвучал в воздухе приятный сопрано. С глаз мужика, наконец, слетела болотная трава и, проморгавшись, он громко ахнул. Прекрасный голос талантливой певицы принадлежал страшной как смерть одноглазой старухе с модельными формами. Возле ее ног крутился хвостатый карлик с козлиной бородкой и торчащими из головы маленькими рожками. Он бессовестно поливал старуху отборными грязными матюгами, от которых покраснеет даже самый неотесанный школяр. Старуха в ответ выдавала прекрасные сонаты в не менее грубой форме. Наконец, они каким-то чудом пришли к мировому соглашению и, сплотив усилия, начали вытягивать жертву обстоятельств на берег. Когда почти всё тело человека было на твёрдой земле, из воды показались тощие длинные пальцы, удерживающие ноги толстяка. — Водяно-о-о-о-й, скоти-и-и-ина, кхе-хе, ар-р-р! — закашляла колдунья. К ней, наконец, вернулся старушечий сиплый голос. Из болота показалась зеленая голова с рыбьими глазами и бородой из тины. — Отпустите! — злобно булькал Водяной. — Ага, щас, болото по закону моё! — Да ты что, Ягинишна, грибов обожралась? Твоё всё, что на поверхности! А то, что под водой — моё! — А как, скажи на милость, он под воду попал?! — не сдавалась ведьма и продолжала тянуть изо всех сил. — А вот как! — тут из мутной воды что-то вылетело и понеслось в сторону колдуньи. Вещица размером с камень угодила прямо в магический силикон и, срикошетив в лоб Толику, отправила чертёнка в нокаут.

Записки ветеринара. Странные имена

ИЗ ЖИЗНИ МАМЫ... Сына Степу отвезли маме. Муж Дима на работе. Я была одна дома! Весь день! Никто не орал (Степа), не хотел есть (Дима), не давал мне советы (мама), не сосал кота (Степа), не разбрасывал вещи (Дима), не убирался нон-стоп (мама), не таскал меня за волосы (Степа), не оставлял на столе кофейные ободки от чашек (Дима), не вытирал эти ободки (мама). Только я. Слушала громко музыку, разбросала все, ходила с растрепанной головой, не мыла чашки и спала на постели в одежде (всем запрещено). Хотя мне даже жалко было спать в этот день. Потому что сон – это бессознательное состояние. А мне хотелось ощущать каждую минуту, понимать ее, чувствовать. Раньше же все это не ценилось. То, что раньше я называла одиночеством и тоской, сейчас это средиземноморский круиз и отвязная вечеринка. Первый раз за год осталась одна дома. Первый раз за год я одна в этой квартире. Пойду, думаю, поползаю на пузе в коридоре. Потом перевернусь и поползу на спине, отталкиваясь ногами и разводя руки в стороны. И включу такую музыку, про которую обычно говорю: "Да ты с ума сошел? Я сроду такое не слушаю, это же Юрий Антонов". P.S. Про кота. Как только дверь за всеми закрылась, кот упал там, где шел. Уснул или потерял сознание. ©Автор: #АлесяПетровна

«У нас в поселке живет странная женщина. Странная она тем, что ни разу в жизни не сказала доброго слова о своей дочери. Дочка у нее была самая обычная, неглупая, хозяйственная, добрая, но, по словам своей матери была она и дурехой, и неумехой, и транжирой. Жили вот так, дочь с матерью, пока дочь не умерла от рака три года назад, оставив после себя двух внучек. Стала бабка внучек воспитывать, да только ругала их еще больше, чем свою покойную дочь. И, главное, со всеми чужими людьми бабка приветлива, а с внучками – одна ругань. Однажды помогла я ей сумку с рынка тянуть, да и спросила как-то сгоряча, хоть и не мое это было дело: — Почему Вы, теть Даша, своих внучек ругаете почем зря? Нормальные девочки ведь. Глаза тетки Дарьи вдруг стали глубокими и горькими. Она помолчала и ответила: — А чтоб жили они подольше. Вот и ругаю, как могу. — А что, ругань продлевает жизнь? – опешила я. — Эх детка, я сама виновата. Я беременная ходила своей Нинкой, когда увидела, как цыганка украла с подворья моей соседки курицу. Скрутила ей голову и под юбку себе спрятала. А я и подняла крик, очень уж меня это воровство наглое возмутило. Цыганку эту потузили, конечно люди, но она на меня обозлилась и крикнула: «Что беременная ходишь? Так знай, что ты всех кого любишь, всех похоронишь!» Испугалась я страшно, и днем и ночью о словах цыганки думала. Слова цыганки начали сбываться, когда и отец мой, и муж на лодке плыли по реке. Лодка перевернулась, а река с водоворотом. Течение сильное – не выпустила их река живыми. Вот и осталась я горькой сиротой, и вдовой беременной. Горе горькой – права цыганка: любить мне нельзя. Тогда и мысль мне в голову пришла: не показывать свою любовь никому, а тех, кто мне дорог, наоборот, словами обижать. Судьбу обмануть хотела. И знаешь, сработал мой обман. Всю жизнь свою Нинку в ежовых рукавицах держала, слов добрых она от меня сроду не слышала, зато здоровой росла и крепкой, умной и толковой. Я ее выдала замуж, приданое дала – все по-людски. А когда она забеременела близнецами, тихо радовалась, молча. Только вот не выдержала я, когда увидела новорожденных девочек. Тут из меня вся любовь и вырвалась наружу. Забыв о проклятье цыганки, я обнимала и целовала Нинку впервые в жизни. Ей даже удивительно было все это. Ничего страшного с моей дочерью не произошло, и я уже было обрадовалась, что проклятье само собой пропало. Только коротким было мое счастье. Три года было моим внучкам, когда Нинушка внезапно стала терять сознание и мучатся головными болями. Потом больницы, больницы, больницы. Страшно было Ниночке моей в сознании помирать. А я себе язык была готова отрезать. Не расчувствовалась бы тогда, дура старая, не остались бы мои внученьки сиротами. Теперь у меня две умницы – егозы, но попадает им от меня – и в хвост и в гриву. Не дождутся они от меня доброго слова вовек. Спасибо тебе за помощь детка. Только о моей истории не говори, ни соседям, ни внучкам. Пусть лучше ненавидят меня да считают сумасшедшей, чем мне еще хоронить тех, кого погубит моя любовь! Тетка Дарья, горбясь, пошла к себе домой, и я знаю, что сейчас прямо с порога она устроит разнос своим внучкам, и они знать не будут, сколько любви скрывается за этой руганью…» #МистическиеИстории

Мама, я хочу кушать — Мама, я кушать хочу... - пролепетала маленькая Настя. Старший брат Антон строго посмотрел на неё и сказал: — Настя, прекрати. Маме и так тяжело, ты же знаешь, что еды нет, всё закончилось. Потерпи, как-нибудь выкрутимся. Я пойду попробую книги отцовские продать. — Антон, спасибо тебе. Сынок, хоть одну продай, но долго не сиди, стемнеет скоро. — Не переживай, мам, ты полежи. Настя, а ты не мешай, пусть мама поспит. У неё сегодня плохой день был. Когда-то они были обычной счастливой семьёй, мама Фая, папа Виктор и они, детки, Антон и Настя. Жили они в малогабаритной двушке на пятом этаже, хоть и тесновато, но зато все вместе. Папа у них был замечательный, работящий, всегда маме помогал, у неё здоровье слабое было давно уже. Врач сказал, что ей нужно постоянно принимать дорогие препараты, тогда можно себя получше чувствовать, но откуда им такие деньги взять... Папа Виктор много работал, нашёл вторую работу и какое-то время маме стало легче, потому что он приносил ей нужные лекарства. Но потом папа не вернулся с работы... Ждали его все вместе до самой ночи, но не было ни звонка, ни весточки. На следующий день только узнали, что коллега подвозил его с работы и они разбились. Это было очень тяжёлое время. Для всех них. Сначала надо было выдержать то, что отца больше не будет рядом. А потом и маме стало намного хуже, да и жить стало не на что... Работать мама не могла, ей становилось всё хуже и хуже. Антон часто выходил на базар в соседней улице, пытался продать хоть что-нибудь. Телевизор ушёл сразу, потом папин фотоаппарат. А больше ничего особо ценного и не было. У отца была большая коллекция книг разных жанров, он всегда любил читать. Если покупали хоть пару книг, то можно было купить хлеб и молоко. * * * — Мама, прости, я знаю, ты говорила, что с незнакомыми нельзя разговаривать. Но дядя сказал, что ему поговорить с тобой надо. Вот он. Высокий мужчина разулся и прошёл в комнату. — Добрый день, Фая. Вы меня не знаете, но я работал с вашим мужем. Я и не знал, что у вас вот так... Простите, сына вашего расспросил, увидел его с книгами, да начал заваливать вопросами, кто такой, почему стоит на базаре. Ну и по разговору понял, что он сын Виктора... Вы простите, что пришёл вот так. Я вот вам продукты принёс, сколько донести смог. Антошка, разбери-ка. Завтра ещё приду, принесу, что нужно, только скажите. Мы с коллегами вас не оставим, будем помогать чем сможем. — Спасибо вам огромное... Вы нас спасли... Я ведь уже и встать не могу... * * * Коллеги Виктора стали помогать продуктами, по дому, с детьми. Купили лекарства для Фаи, определили ее в платную клинику на лечение, и спустя несколько месяцев она стала чувствовать себя намного лучше. А вскоре даже смогла выйти на работу, находясь постоянно на поддерживающей терапии. Так жизнь стала налаживаться... К сожалению, Фая всё равно не долго прожила, отошла ко Господу когда Антон закончил 9 классов. Но она и об этом мечтала - хотя бы до этого момента дотянуть. Опеку над детьми взял коллега Виктора, который помог тогда Антону на базаре... Екатерина Русина. #ЖизненныеИстории

«Умер зая — все гости довольны!» Полгода назад в нашем небольшом городе открылось новое заведение общепита. Предприимчивый татарин открыл шашлычную и назвал своим именем — «У Мирзая». Как и всякий расчетливый бизнесмен, он заложил в бюджет расходы на рекламу. Первые два месяца промоутеры раздавали на улицах листовки, выкладывали в соцсети аппетитные фото готовых блюд, а рекламные баннеры на заборах приглашали зайти на вкусный шашлычок. Гости в кафе были, но Мирзаю хотелось чего-то эдакого, чтобы весь город узнал о его заведении! Проанализировав свой бюджет и цены на рекламные кампании, он остановил свой выбор на радио. Придумал несколько коротких, но ёмких слоганов и подписал с местной радиостанцией договор. Буквально за день был составлен медиаплан и записаны аудиоролики. И вот на следующий день весь город услышал о шашлычной по радио — хорошо поставленный мужской голос вещал с чувством и расстановкой. Но звучало это так: «Умер зая — все гости довольны! Умер зая — вы платите мало! Умер зая — теперь уютнее и вкуснее!» #СмешныеРассказы