Идея Народного дома – общедоступного места, где можно заниматься образованием, собираться, общаться и просто провести досуг – возникла в самом конце XIX века. На общественную арену выходило новое сословие городских жителей – рабочие – и выполнявшие ранее функцию общественной жизни церковь и кабак для них уже не годились. От алкоголя рабочих нужно было отвлекать, к культурному досугу – чтению и театру, наоборот, привлекать. Массы трудящихся нужно было образовывать, а, чтобы это всё организовать, нужны были не только энтузиасты, но и помещения, то есть Народный дом, но в Риге он появился достаточно поздно.
В то время, когда культурная жизнь Риги протекала в стенах городского театра, рижских гильдий и закрытых клубов, на месте будущего Народного дома находилась церковь. Это был храм 115 Вяземского пехотного полка, расположенный, скорее всего, в здании экзерциргауза. Сам полк с 1872 года занимал казармы на месте современного Видземского рынка, а церковь находилась «в грязном, низком, узком, полусгнившем помещении, расположенном у самой мостовой, так что езда извозчиков положительно заглушала слова священника и хор, и от духоты было невозможно стоять богослужение». Но несмотря на столь удручающие условия, полковой храм просуществовал здесь более 20 лет.
Когда в Риге на заре ХХ века один за одним появлялись дома различных обществ, направленных на развитие рабочих, открывались театры и становились более доступными закрытые клубы и общества, на углу Дерптской и Рыцарской (современных улиц Тербатас и Бруниниеку) продолжали существовать городские казармы. Здесь размещали солдат- артиллеристов, часть помещений город сдавал под мастерские, конюшни и просто под жильё. А между тем свои Народные дома уже открыли общество «Аусеклис» у Воздушного моста и Вспомогательное общество латышских ремесленников на нынешней улице Лачплеша. Ещё бы немного и Народный дом появился бы где-нибудь в центре города.
Но вмешалась Первая мировая война. Многие общества были упразднены, а их члены разбежались кто куда. Зато Рига стала центром нового независимого государства, и, как только наладилась более-менее спокойная жизнь, образовалось целое Общество Народных домов, целью которого было как раз строительство таких заведений общественного досуга. Правда, пока денег хватало только на организацию конференций и сбор пожертвований. За два года существования общества денег собрали столько, что стало возможным организовать в Риге свой Народный дом. 26 сентября 1926 года на открытие Народного дома собрались представители Сейма, городского самоуправления, различных общественных организаций и профсоюзов. Почётным гостем стал «друг всего рабочего класса» поэт Янис Райнис.
В создании Народного дома поучаствовало как государство, присудив обществу необходимые средства из бюджета, так и самоуправление, выделив для заведения часть своих казарм. Судя по всему, в Народный дом перестроили помещения бывшей полковой церкви в экзерциргаузе. Любой военный храм должен занимать большое помещение – солдат много, и всем должно найтись место. В Народном доме сразу же появился большой, просторный зал, соорудить его, капитально перестроив казармы, было, скорее всего, невозможно, а значит его обустроили в уже готовом объёме, то есть в тех помещениях, где раньше молились солдаты 115 Вяземского полка.
Но, как ни радовались новым помещениям его новые хозяева, места в Народном доме сразу же отчаянно не хватало. Здесь помещались не только многочисленные комитеты и секции, в зале начал свою работу Народный театр, открылось кафе, пришлось найти место под библиотеку с читальней. Квадратные метры стремительно уменьшались. К тому же и состояние старых деревянных казарм оставляло желать лучшего. Вот, как о Народном доме середины 1920х годов вспоминал Эдвардс Вирза:
Рабочий театр находился на улице Тербатас. Это был неказистый домик. Будка. Открываешь входную дверь и уже в так называемом фойе. На право – столовая, на лево – помещения дирекции, прямо – зал. Вокруг театра вертелось много и сегодня известных писателей. В столовую часто захаживали Арвид Григулис, Александр Чак, Янис Гротс, Петерси Кикутс, Аустра Скуиня, изредка заглядывал Андрис Упитс, молодой дирижёр Леонид Вигнер, который вызвал возмущение тем, что летом позволил себе дирижировать без фрака и с расстёгнутым воротничком. Это было место, где собиралась прогрессивная молодёжь тех лет.
Не удивительно, что «прогрессивная молодёжь» требовала от правления Общества народных домов приступить к возведению нового просторного Народного дома. К реализации этой задумки приобщили доцента архитектурного факультета Латвийского университета Эрнста Шталберга. Весь 1927 год прошёл в обсуждениях представленных им проектов. Первый из них был весьма смелым, в духе царившего в это время в соседней Советской России конструктивизма с элементами классической архитектуры. Два пятиэтажных корпуса сходились к расположенной на углу многоступенчатой башне, несколько отодвинутой вглубь здания. Перед ней на уровне четвёртого этажа предполагалась обширная терраса с колоннадой. В глубине здания расположился просторный зал для собраний. Увы, но это проект показался заказчикам чересчур новаторским.
Но Шталбергс не спешил сдаваться. Он переработал свой проект: здание лишилось угловой башенки, фасады стали более классическими, чем-то они напоминали образцовые фасады старого города, а чем-то флорентийские палаццо времён ренессанса. Но зато новаторством отличалось внутреннее устройство проектируемого здания. Шталбергс расположил большой полукруглый зал собраний в глубине здания, снабдив его обширным фойе с тремя выходами. В корпусах, что выходили на улицы Тербатас и Бруниниеку, располагались многочисленные помещения для магазинов, а верхние этажи отводились под залы для секций, библиотеку и бюро. К сожалению, и этот проект остался невостребованным, ибо оказался дорогим и чересчур сложным в исполнении.
После неудачи ведущего местного архитектора решили провести международный конкурс проектов. За всё межвоенное время это была беспрецедентная акция! Откликнулись многие архитекторы со всей Европы, в том числе и представители ведущей архитектурной школы того времени – немецкого Баухауса. Участвовали архитекторы из Германии, Австрии, России, Дании, Литвы и Латвии. Всего на конкурс поступило 54 проекта, из них 19 латвийских и 35 иностранных. Конкурсное жюри, членами которого среди прочих были маститые латвийские архитекторы Эйженс Лаубе, Паулс Дрейманис, Гарри Мельбартс, выбрало трёх победителей и рекомендовало один из проектов к реализации.
Первое место занял проект архитектора Роберта Вебера (Robert Weber) из Дрездена. Сложносочинённые разноэтажные фасады с полукруглым ризалитом у перекрёстка Тербатас и Бруниниеку чем-то отдалённо напоминали первый проект Шталберга. Здание было выдержано в формах модного тогда конструктивизма. В этом же стиле работали и получившие вторую премию архитекторы из Ленинграда Сергей Овсянников и Борис Помпеев. Странным образом их проект сильно напоминал второй проект Народного дома Э.Шталберга, только уже в более современном виде. Разновеликие окна задавали фасаду будущего здания чёткий ритм, раскрывая функции скрывающихся за ними помещений. Тому же принципу следовали и авторы проекта, занявшего третье место, рижские архитекторы Альфред Карр и Курт Бетге. Только их проект включал в себя высокую башню на углу и членение фасадов пилястрами и разноэтажностью отдельных корпусов. Что интересно, ни один из выигравших проектов не походит на то здание, что мы можем увидеть сегодня.
К реализации был выбран проект Кара и Бетге. Дело тут было, скорее всего, в том, что архитекторы жили и работали в Риге и могли сами наблюдать за строительством, к тому же их проект предполагал возведение нескольких корпусов, сгруппированных вокруг большого внутреннего двора, а значит и реализовывать его проще: можно строить по частям, по мере появления средств. Сперва предполагалось возведение корпуса для бюро, магазинов и кафе, затем, на месте старого Народного театра, большого зрительного зала и, наконец, здания для спортивного зала и бассейна в глубине участка.
Для архитектурного бюро «A. Karr & K. Baetge» возведение Народного дома было первым опытом. Изначальный проект претерпел существенные изменения, и вскоре появился вариант, больше похожий на возведённое здание, однако, башню здания сначала венчал большой сферический купол. Всё в том же 1929 году началось возведение здания. В основание Народного дома положили камень из стены Рижского замка, а сделал это не кто иной, как Янис Райнис. Собравшиеся заслушали торжественные речи, из которых следовало, что строительство Народного дома завершится через десятилетие. К сожалению, Янис Райнис не увидел даже возведения и первой очереди здания, которое заложил. Поэт умер 12 сентября 1929 и прощание с ним было организованно ещё в старом зале Народного дома.
Строительство первой очереди Народного дома шло весьма быстро, праздник стропил состоялся в декабре 1929 года, когда вчерне были готовы стены здания. Внутреннюю отделку планировали провести за лето 1930 года с тем, чтобы уже осенью в здание могли въехать его новые хозяева: в помещение первого этажа – столовые, на второй этаж – кафе и кондитерские, а также большая библиотека для рабочих. Верхние этажи отводились для офисов Демократической партии, профсоюзов и других организаций.
Строительство здание осуществлялось на средства рабочих организаций, но для дополнительного финансирования проводили и лотереи. Лотерейные выигрыши приносили сами рабочие или передавали различные спонсоры. Таким образом купив билет за 50 сантимов, можно было стать обладателем надёжного топора, самодельной рамки с портретом Райниса, а можно было выиграть путешествие по Европе, обставить целую гостиную или обзавестись двухэтажным домом в Кемери. Посчастливилось ли кому-то разжиться резиденцией на взморье, нам не известно, но деньги на строительство шли неравномерно и стройку закончили на год позже запланированного срока.
Наконец, с 11 по 13 сентября 1931 года происходило открытие Народного дома. Сперва открылись народная столовая, кафе и кулинария на первом этаже здания. Затем на втором этаже начало свою работу центральное правление Латвийской Социал-демократической партии с залом для собраний, юридическим отделом и редакцией газеты «Социал-демократ». Весь третий этаж заняла Рижская первая городская библиотека. На четвёртом этаже открылись бюро профсоюзов, театральная студия Рабочего театра, районные отделения Социал-демократической партии и другие организации. Пятый этаж заняли различные молодёжные и спортивные организации. Например, спортивному союзу рабочих достался оригинальный зал с иллюминаторами в башенке здания.
Внутренние помещения Народного дома вообще были очень современными, настоящие образцы стиля арт-деко, простые и в то же время элегантные и изысканные. Помещения были большие и просторные. Вестибюль, коридоры и лестницы выстлали чёрными и белыми плитками, создав оригинальный узор, похожий на паркет. Часть помещений была отделана деревянными панелями. Окна здания украсили фигурными витражами по эскизам Сигизмунда Видберга.
К сожалению, наслаждаться всем этим великолепием рабочие организации могли всего лишь неполных три года. На следующий день после государственного переворота Карлиса Улманиса Народный дом заняли айзсарги, латвийский аналог Национальной гвардии. Красный флаг на башне дома сменился на государственный красно-бело-красный, из дома вынесли бюст Карла Маркса, а все Социал-демократические организации, объявленные противниками установившегося режима, срочно покинули здание. Впоследствии утверждалось, что в здании обнаружили много документов, компрометирующих социал-демократов, а также тайники с оружием. Есть также сведения, что айзсарги подожгли старое здание Народного театра, которое позже снесли.
В 1935 году Рижский дисконтный банк, в котором Народный дом был заложен, продал здание министерству внутренних дел, а оно официально передало его айзсаргам. Вплоть до 1940 года здание на углу Тербатас и Бруниниеку стало называться домом Айзсаргов. Во время нацистской оккупации здесь разместился Арбайтсамт – контора, занимавшееся вербовкой рабочих, в том числе и принудительных. О продолжении строительства Народного дома уже никто не думал. На бумаге так и остались концертный и спортивный залы, просторный внутренний двор и скульптуры на фасаде здания.
После Второй мировой войны в здание на углу Тербатас (позднее Петра Стучки) и Красноармейской (бывшей Бруниниеку) вернулись профсоюзные организации. Республиканский Совет профессиональных союзов даже попал на почтовую марку, выпущенную к 10-летию Советской Латвии, правда здание на ней несколько расширено по улице Тербатас. Возможно, это намёк на то, что существовали проекты продолжения строительства. На деле же всё осталось почти как было, только из окон постепенно исчезли витражи, а с главной лестницы деревянная обшивка.
В наши дни дом профсоюзов продолжает свою непростую работу. В нижнем этаже здания разместился супермаркет и несколько небольших магазинчиков. В залах и коридорах здания проходят мероприятия, встречаются люди и кипит общественная жизнь. Благодаря замечательным работникам здания бережно сохраняются те немногие свидетельства истории, что пощадил беспощадный зуб истории. В фойе здания находится небольшой стенд об истории этого парадоксального здания – «Народного дома айзсаргов на Красноармейской улице» – как его часто в шутку называли старожилы города. Поэтому можно надеяться, что история похожего одновременно и на маяк, и на корабль здания на углу рижских улиц Тербатас и Бруниниеку не только не забудется, но и продолжится!
Нет комментариев